***
Коль прошла пора любить
И исчезли обольщенья,
Остается только пить,
Не трудя воображенья.

Прочь мечты все - наливай!
Подноси, знай, подавай!
Пьяному и грусть мила,
Не морщит она чела;

Ох, летит стрелою время,
Оглянуться не даёт;
Жизнь того есть тяжко бремя,
Не любил кто и не пьёт.

Всё, что дышит, шевелись!
Ставь бутылки перед нами!
Мы не даром собрались - 
Коли пить, так пить с друзьями!

Будем пить, пусть хор гремит - 
Полно влаги есть в бокале,
Пенится вино, катит,
Мы ли в жизни не пивали?!

Пусть аркадские пастушки
Воздыхают и томятся,
Пропадают от тоски,
Пусть [они в ручьи] глядятся!

Поглядим ка мы в бокал - 
В нём сокрыт весь жар сердечный,
Выпьем дружества фиал,
Выпьем в радости беспечной!

Елисаветград, 1821 год.

Стороженко, Андрей Яковлевич 

— тайный советник, сенатор, главный директор комиссии внутренних и духовных дел Царства Польского; принадлежал к старинному дворянскому роду, с давних времен обитавшему в Малороссии; родился в 1790 г. и умер 4 июля 1857 г., прослужив 46 лет в разнообразных должностях на военном и гражданском поприщах. 6 октября 1806 г. он был выпущен из 2-го кадетского корпуса подпрапорщиком в артиллерию и менее чем через 3 месяца после выпуска находился уже в Дунайской армии, действовавшей против турок, затем был в войсках, осаждавших Измаил, участвовал в Базаржикском сражении, за которое получил золотой крест, и после этого в кровопролитном штурме Рущука. В 1810 году находился в экспедиции в Сербию в отряде ген.-майора Исаева. При начале войны 1812 г. С. был назначен адъютантом начальника артиллерии 2-й Западной армии. В этой должности, а затем в должности старшего адъютанта начальника артиллерии 1-й армии он участвовал в сражениях под Смоленском, Бородиным, Тарутиным, Малым Ярославцем, Красным, Люценом, Бауценом, Дрезденом и Лейпцигом. Под Бородиным ранен был в поясницу, а под Дрезденом — в правую ногу и за всю войну награжден тремя последовательными повышениями в чинах, золотою шпагою, орденом св. Владимира 4-й степени с бантом и св. Анны 2-й степени. Возвратившись в Россию после заключения Парижского мира, С. вышел в отставку. В конце 1817 г. он вступил в гражданскую службу и был определен чиновником особых поручений в особую канцелярию тогдашнего министерства полиции, но там прослужил менее года. В то время учреждались графом Аракчеевым в различных местностях России печальной памяти военные поселения; С. был рекомендован Аракчееву, как человек способный и энергичный; несмотря на его нежелание переходить на службу по военным поселениям, так как вместе с этим терялись выгоды уже наладившейся гражданской службы, он все же был зачислен в первый Бугский уланский полк майором. Через 2 года он получил чин подполковника, а затем вскоре был назначен старшим военным депутатом в екатеринославскую межевую контору для отграничения округов военного поселения Бугской уланской дивизии от помещичьих дач. Это трудное дело через 2 года было им приведено к концу, и граф Аракчеев исходатайствовал ему за это алмазный знак св. Анны 2-й степени и назначил его дежурным штаб-офицером в штаб графа Витта (г.Елисаветград - А.Ч.), начальника военных поселений в Херсонской и Екатеринославской губерниях, в которых устраивались тогда поселения двух уланских и одной кирасирской дивизии и находились сверх того несколько пехотных батальонов для строительных работ. Граф Витт сам мало занимался этим делом, так как, пользуясь особенным благоволением Государя, часто исполнял другие, иногда весьма важные Высочайшие поручения, не касавшиеся его прямых обязанностей по военному поселению; поэтому всю отчетность и ответственность по делу военных поселений Аракчеев возложил на С., причем всегда оставался очень доволен его расторопностью и исполнительностью. Произведенный через 5 лет в полковники, С. в феврале 1832 г., по рекомендации графа Витта, тогда уже военного губернатора Варшавы, был назначен состоящим по особым поручениям при главнокомандовавшем действующей армией и наместнике Царства Польского гр. И. Ф. Паскевиче-Эриванском, а вслед за тем исправляющим должность генерал-полицеймейстера и генерал-"гевалдигера" той же армии с переводом в корпус жандармов и при этом удостоился личного представления Государю. Это назначение было большой неожиданностью для С., о чем он подробно рассказывает в своих "Записках", но, несмотря на это, он оправдал возлагавшиеся на него надежды и оказался очень прозорливым генерал-полицеймейстером. В 1832 г. в Варшаве была учреждена Следственная комиссия, и ее председателем был назначен С., как человек, "не только хорошо знавший польский язык, но знакомый вполне с историей края, с правами, обычаями и фамильными отношениями поляков". Эту должность С. занимал 17 лет. По усмирении польского мятежа, он в течение 10 лет (с 1833 по 1843 г.) исправлял должность обер-полицеймейстера Варшавы (с сохранением всех прежних обязанностей) сначала в полковничьем, потом и генеральском чине. В 1833 г. он был награжден орденом св. Станислава 2-й степени со звездой, произведен в генерал-майоры и получил одновременно 10 тысяч рублей ассигнациями. В 1835 г. пожаловано ему имение в Царстве Польском на правах майората с годовым доходом в 1500 руб. серебром, в 1838 г. — орден св. Станислава 1-й степени и в 1841 г. — орден св. Анны 1-й степени. Здоровье его к этому времени сильно пошатнулось, и в 1841 г. он вынужден был просить увольнении от должностей генерал-полицеймейстера армии и обер-полицеймейстера Варшавы. Тогда фельдмаршал гр. Паскевич-Эриванский исходатайствовал ему назначение сенатором в варшавский департамент Правительствующего Сената с производством в тайные советники и оставлением по-прежнему председателем Следственной комиссии по политическим преступлениям; кроме того, фельдмаршал постоянно возлагал на него важные поручения и был так доволен его усердием и исполнительностью, что через год с небольшим по зачислении в сенаторы С. был награжден единовременно 6000 руб. серебром, а 28 февраля 1843 г. назначен исправляющим должность главного директора, председательствовавшего в правительственной комиссии внутренних и духовных дел Царства Польского, и членом совета таможенного управления. Бунт в Кракове в 1846 г., обширный заговор внутри Царства Польского, хронические неурожаи и в то же время реквизиционный сбор хлеба от жителей на продовольствие войск и много подобных неблагоприятных обстоятельств для края делали обязанности С. особенно трудными, но и тут он заслужил новые милости Императора Николая I-го: награжден был орденами св. Владимира 2-й степени, св. Анны 1-й степени с короной и орденом Белого Орла. Физические силы С. к этому времени, однако, ослабели, и он просил увольнения, на что и было соизволено указом от 17 июня 1850 г. После этого С. поселился в собственном имении Полтавской г. в селе Чивильче, мечтая применить свои силы на другом поприще, именно по дворянским выборам, но это ему не удалось, так как многие соседи и знакомые недолюбливали его по тем или иным причинам. Следствием этого было его собственное охлаждение к Малороссии и стремление быть как можно реже среди своих земляков. Два года С. провел с семейством в Одессе, где сблизился с архиепископом Иннокентием, а с сентября 1856 г. жил в Киеве, где я умер. Тело его было перевезено в село Чивильчу и погребено при местной церкви, им самим сооруженной. 

С. известен также как писатель. Между прочим он был в дружеских отношениях с Булгариным и Гречем. В своих произведениях: "Записки о Царстве Польском в 1834, 1835, 1842 году", "Убеждение", "Общий обзор показаний бывшего краковского диктатора революционного правления Тысовского" и др. по вопросам польских политических дел, С. рассуждает о причинах падения Польши, громит поляков и их духовенство за нежелание безропотно подчиниться русскому правительству, видит самое большое благо для Польши в единении с Россией, ратует за необходимость принятия решительных мер для прекращения тайной пропаганды в Польше и укрощения строптивого духа поколения. В его произведении "Два месяца в дороге по Бессарабии, Молдавии и Валахии в 1829 году", написанном по случаю одной из служебных командировок, путевые наблюдения и деловые заметки перемешиваются с сантиментальными и часто донельзя наивными рассуждениями о "нежных чувствах" и личном отношении автора к человечеству. Известие о взятии Варшавы привело С., в неописуемый восторг, и он написал стихотворение, помещенное в "Русском Инвалиде" за 1831 г. Красной нитью через всю деятельность С. проходит своеобразный патриотизм, односторонний, грубо воспринятый, непримиримый, все разрушающий и ничего не щадящий во имя интересов, не всегда правильно понятых, господствующей национальности. С особой яркостью это, так сказать, патриотическое неистовство выразилось во время председательствования С. в Следственной комиссии, далеко не всегда беспристрастно относившейся к делам и лицам, не всегда соблюдавшей справедливость, не говоря уже о гуманности, к побежденным. Тот же крайний шовинизм пытался С. выразить и в упомянутом стихотворении, причем о характере его можно судить потому, что даже цензура нашла необходимым изменить первоначальный текст стихотворения, чем С. был очень недоволен. После него осталось много рукописных записок, проектов и предположений по разным интересовавшим его вопросам. 

"Русский Архив", 1873 г., № 6, стр. 1722—1735 ("Воспоминание об А. Я. Стороженко" Н. И. Ушакова). — "Русский Архив", 1873 г., № 9, стр. 1735—1754 ("Записки А. Я. Стороженко"). — "Чтения в обществе истории и древностей российских", 1870 г., № 3, стр. 92—104; № 4, стр. 177—207; за 1871 г., № 2, стр. 86—96. — "Записки по делам польским с 1833 по 1848 год председателя Следственной комиссии в Варшаве А. Я. Стороженко". — "Два месяца в дороге по Бессарабии, Молдавия, Валахии в 1829 году" А. Я. Стороженко, — Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. ХХХІа стр. 710. 

В. Крокос. 

{Половцов} - Русский биографический словарь.