ПИСЬМА, МЫСЛИ и избранные ТВОРЕНИЯ ПРИНЦА де ЛИНЯ... - Москва, 1809, том 1.

***

Принц де Линь к Императору Иосифу II, 1787 года, Декабрь,
Елисаветград.

Я хотел ознаменовать приезд мой сюда тем, чтоб дать верное описание Вашему Императорскому Величеству о всех друзьях и неприятелях ваших; но первые слишком отдаленны; последние великие эгоисты. Какая разница ме­жду нынешним и прошлым годом! как все здесь привержены к Вашему Величеству! Императрица часто выво­дить меня из терпения, спрашивая беспрестанно, взяли ли Австрийцы Белград. Последний ответ мною ей сделанный, состоял в том, что Очаков­ской Паша слишком вежлив для того, чтоб сдаться без ея согласия. Наконец я приезжаю! Какая погода! какая дорога! какая зима! какая главная квар­тира сей Елисаветград!
Я очень доверчив, и всегда думаю, что меня все любят, не выключая и самого Князя Потёмкина, которого уви­дя, бросаюсь обнимать, спрашиваю много ли в Очакове войска. Ах! отвечает Князь, 18,000 гарнизона, а у меня во всей армии меньше. Везде недостаток!, и если только Бог не поможет мне, то я погиб!... Как, говорю ему, проиcшествие Кинбурна? отплытие флота? Разве все это не служит помощью? Я летел сюда день и ночь, потому что, мне сказали будто вы уже приступили к осаде —О! дай Бог, сказал он, чтоб проклятые Татары не успели наводнить здешние места кровью и мечем. Сам Бог спас меня (чего я никогда не забуду), он же позволяет мне собрать войска, оставшиеся за Бугом. Одно чудо могло сохранить мне столько провин­ций. — Да где же Татары, спросил я у него? Везде, отвечал Князь, а к тому же ещё близь Акермана стоит Сераскир со многочисленною шайкою Турок; при Бендерах ещё 10,000 их же; при Днестре менее, а в Хотине 6000.
Однако же из всех этих слов, не было ни одного справедливого; но мог ли я думать, чтоб он хотел обманывать того, в ком имел боль­шую нужду? и есть ли я был нещастлив в своей военно-политической мисcии, то справедливо заслуживаю это. Я уподоблялся, как говорил Маршал Hиeпepг при мире бывшем в 1739, Лю­циферу, низверженному собственною гор­достью, т, е. мечтал начальствовать над обеими Русскими армиями. Князь узнал oт меня, что я отсоветовал Императрице послать флот в Среди­земное море, потому что это сопря­жено c большими издержками, и c малою пользою для главной причины. Но хотя Императрица мне первому от­крыла это намерение, а Князь всячески старался уверить, что он внушил Ей самой оное. Спустя нисколько дней он позабыл о том, что сам говорил, и уведомил меня, что писал к Императрице о том уже, чтоб Она не по­сылала своего флота. - На что так гру­бо, сказал Князь, отвечать услужливой Пpyccии, которая предлагала 30,000 человек или деньги? Излишняя гордость везде вредна!
Вoт письмо oт Императора, кото­рое должно служить общим планом войны, сказал я ему; оно содержит в себе ход военных действий, исполнениe которых предоставляется вашим рой я совсем не заметил.—Слава Бо­гу, говорит мне Князь, ещё умножилось число Христиан, нами обращённых во святую веру!—Только не без просту­ды, отвечал я, однако это не мешает.
Мысль, составить Жидовской полк, под названием Израильскаго, не выходит у него из головы. У нас однако ж набран их целый эскадрон, ко­торый я почитаю неоцененным своим сокровищем, от того что длинные бороды их, висящие до колен, которыя высоко поднимаются от короткости стремян, и боязнь, которую они оказывают сидя на лошадях, представляет из них сущих обезьян; тру­сость живыми красками изображается в глазах их, а неловкость, с кото­рою держут в руках свои долгия пи­ки, всякаго заставит подумать, что они дразнят Козаков. Не знаю какой проклятой святоша уверил нашего Мар­шала, что всякое смешение и собрание разноверцев противно священному писанию.