****
Один из оригинальнейших мыслителей украинско-русской эмиграции XX века,
гуманитарий-энциклопедист, ученый с мировым именем, оказавший значительное влияние на
западно-европейскую и американскую славистику, Чижевский был прекрасным
библиографом, страстным библиофилом, знатоком и тонким ценителем
рукописей. Его работы насыщены массой примечаний, сносок, дополнений в
которых указывается весьма широкий (иногда полный на тот момент) круг
литературы по исследуемой проблематике, что превращало некоторые из них в
справочные пособие по данному вопросу. Яркой иллюстрацией вышесказанного
могут служить, например работы обобщающего систематизирующего характера
такие как: “Філософія на Україні. Спроба історіографії питання” (1926), “Нариси
з історії філософії на Україні” (1931), “Гегель в России” (1933), “Філософія
Г.С.Сковороди” (1934), “Історія української літератури від початків до доби
реалізму” (1956) и другие. Чижевский был скурпулезным собирателем и
умелым интерпретатором фактов интеллектуальной истории словян -
исследователем “словянского духа”. Особый интерес он проявлял к
“периферийным” или “забытым” явлениям культуры, которые в его
интерпретации приобретали совершенно новое и отнюдь не второстепенное
значение. А искать и коллекционировать малоизвестные факты он умел и любил
так же как и исследовать различные архивные и библиотечные фонды. И такая
кропотливая работа периодически приносила неожиданные и сенсационные
результаты. Достаточно вспомнить находку фундаментальной работы Яна
Амоса Коменского (1592-1670) “Pansophie”, считавшейся долгие годы
утерянной, и которую Чижевский отыскал в архиве библиотеки Вайзенгауза в
Галле. При чем он не просто нашел, а практически спас и вернул произведение
к жизни, сделав его реальным достоянием чешской культуры. В тяжелое
военное время не имея денег на изготовление полной фотокопии “Pansophie”
(Чижевский голодал во время войны и даже один раз выпал из окна своей
квартиры потеряв сознание от недоедания) и поняв, что денег он не достанет,
Чижевский решает перепечатать все сочинение Коменского, а это немного
немало около 2000 страниц. Во время этой работы Галле, как и другие
немецкие города, оказалось перед постоянной угрозой бомбардировок и
Чижевский с этого времени носил с собой специальный чемодан, где лежала еще
не переписанная часть рукописи, ночью он ставил чемодан рядом с кроватью и
во время налетов уносил с собой в бомбоубежище (об этом он позже писал в
статье “Как я искал рукопись “Pansophie”). В конце концов он полностью
перепечатал работу в трех экземплярах, из которых первый оставил у себя и
забрал при эвакуации из Галле в 1945 году, а два других отослал своим друзьям:
один экземпляр вернулся к нему через несколько лет после окончания войны, а
второй сгорел в Мюнстерском институте во время бомбежки. После войны
Чижевский продолжал работать над рукописью Коменского (библиография
комениологических работ ученого насчитывает более 37 единиц) и вместе с тем
искал деньги на издание сочинения. И наконец, найденная Чижевским в конце
зимнего семестра 1934-35 года “Pansophie”, была издана с его подробным
комментарием в 1960 году.
Кроме “Pansophie” Чижевский нашел в Галльских архивах немало
других малоизвестных работ, писем, рукописей о чем он неоднакратно
сообщал в своих статьях и выступлениях на конференциях. Зная о широте его
интересов и глубоких познаниях в вопросах духовной жизни словян, к нему
неоднократно обращались за различного рода справками, советами и
литературой многие известные деятели украинской, русской, польской,
чешской, немецкой культур: Д.Дорошенко, Е.Маланюк, П.Феденко,
В.Зеньковский, Н.Лосский, Ф.Степун, Г.Флоровский, Р.Ингарден, Я.Паточка,
Э.Ротхакер, М.Фасмер и другие.
Чижевский собирал не только отдельные малоизученные факты
словянской и немецкой духовной истории, он собирал книги по славянской и
несловянской истории культуры, философии, литературоведению, искусству,
раритетные издания, манускрипты, старинные Библии и словари, и тщательно
все это каталогизировал и сберегал. Эти фонды и составляют основу двух его
частных библиотек, которые вместе с архивами находятся в Германии в городах
Галле и Гайдельберге. История деления архива и библиотеки на две части
достаточно проста. Приехав в Галле из Праги в 1932 году Чижевский привез с
собою и небольшую библиотеку. В Галле он пробыл до 1945 года: его
пригласили на должность лектора русского языка, однако он читал
обширнейшие нелингвинистические курсы по славянской истории культуры,
философии, религии, искусству и получил право подготовки кандидатов наук,
которое предоставлялось только ординарным профессорам. За это время
Чижевский собрал около 6000 томов редких славянских и немецких изданий.
Однако эвакуируясь в июне 1945 года перед наступлением советских войск
Чижевский смог забрать лишь немногое из своего архива и библиотеки. Позднее
он пытался с помощью именитых немецких славистов получить назад свою
библиотеку и архив, но ему было в этом отказано. Все же часть книг он получил,
в основном благодаря содействию швейцарского поданного Фрица Либа,
который заявил, что в библиотеке находятся его личные книги, которые он
давал Чижевскому для работы. Чижевский до конца жизни считал, что его
архив и библиотека, оставшиеся в Галле, были уничтожены, но это не так.
Архив и библиотека Чижевского в Галле.
После занятия Галле советскими войсками архив и библиотека
Чижевского были реквизированы бургомистром города и опечатаны. Позднее
они были переданы на хранение Институту славистики, который находится при
университете Мартина Лютера Галле-Виттенберга. Архив хранился в спецхране,
а библиотека долгое время находилась в лекционных аудиториях. При
многочисленных переездах Института славистики часть библиотеки была
утрачена и сейчас она составляет приблизительно 3000 томов (неизвестно какую
ее часть смог через друзей вернуть Чижевский, но думаю незначительную) и
вместе с архивом хранится в Институте. Остатки Галльской библиотеки пока не
каталогизированы и находятся в плохом состоянии: 80% всех книг требует
реставрационных работ. Среди книг есть редкие эмигрантские издания,
некоторые книги с дарственными надписями как например работы П.Феденко
или “Очерк развития русской философии” Г.Г.Шпета. Есть издания В.Асмуса,
М.Бакунина, А.Беме, Л.Билецкого, А.Белого, Н.Бердяева, С.Булгакова,
И.Бунина, А.Введенского, Д.Донцова, Д.Дорошенко, В.Зеньковского, В.Ильина,
А.Лосева, Н.Лосского, Д.Мережковского И.Огиенко, Э.Радлова, В.Розанова,
С.Сирополко, В.Сичинского, Ф.Степуна, Н.Трубецкого, С.Франка и другие.
Основную часть библиотечного фонда составляют издания на немецком,
чешском и польском языках. Среди которых особо следует отметить
великолепное собрание немецкой философской литературы (есть первые
издания работ Г.В.Ф.Гегеля), а также коллекцию старинных разноформатных
Библий ( в основном XVII-XVIII века) и старинных словарей.
Архив Чижевского остался в том виде в каком он его оставил в 1945
году. Долгое время им никто не занимался, затем в начале 90-х годов он был
пронумирован, но научно не каталогизирован и не обработан.
Библиофил и библиограф с широкими научно-исследовательскими
интересами, Чижевский задолго до изобретения компьютера выработал строго
продуманную систему сбора и хранения информации: переписка, рукописи,
выписки из книг, библиографические карточки, сепаратные оттиски, готовые к
печати работы хранились в компактных шкафах с выдвижными подвесными
папками, тематически и хронологически упорядоченными.
Галльский архив Чижевского состоит из 136 папок: из них в первых
21 папке хранится переписка и сепаратные оттиски его работ, а в остальных
находятся различные материалы по славистике (рукописи, среди которых целые
тетради исписанные Чижевским, вырезки из газет и журналов, фотографии,
отрывочные заметки и т.д.). Среди них есть папки с тематическими названиями,
например: “Архив Франке”, “Библиотека Франке”, “Бакунин”, “Коменский”,
“Сковорода”, “Страхов”, “Чаадаев”, “Чешские издания” и т. д. и папки без
названий. Хранящиеся материалы достаточно обширны -- в некоторых папках
рукописи по 200-300 машинописных страниц. Среди них есть и
неопубликованные работы Чижевского, об утрате которых он очень сожалел.
Среди корреспондентов Чижевского до 1945 года: Д.Дорошенко,
Р.Гуардини, Э.Гуссерль, Е.Маланюк, Б.Николаевский, Э.Ротхакер, Я.Паточка,
П.Струве, П.Феденко, Э.Утитц и множество деятелей немецкой культуры. Здесь
же находятся некоторые материалы по деятельности Русского философского и
Русского исторического обществ в Праге.
В архиве много интересного не исследованого материала. К
сожалению, ксерокопировать документы галльского архива руководство
Института славистики не разрешило, ссылаясь на то, что они не полностью
описаны и каталогизированы.
Архив и библиотека Чижевского в Гайдельберге.
Покинув Галле Чижевский перебрался в Марбург (1945-1949 гг.),
затем в Гарвард (1949-1956 гг.) и наконец окончательно осел в Гайдельберге
(1956-1977 гг.), где провел последние годы и был похоронен на
Бергфридгофском кладбище. Впоследствии его дочь Татьяна Чижевская продала
архив и уникальную, в своем роде, библиотеку Чижевского, которая к тому
времени насчитывала уже 12 000 томов, за символическую сумму в 20 тысяч
марок Гайдельбергскому университету, в библиотеке которого они сейчас и
сберегаются.
Полная каталогизация библиотеки Чижевского еще не завершена.
Имеется лишь ее общее описание и картотека для пользования книгами.
Библиотека содержит 604 издания, вышедших до 1900 года, среди которых
литература барокко, работы по эмблематике и мистике, труды Коменского и
литература о нем, а также сочинения протестантских авторов XVII-XVIII века
(около 300 единиц); 4291 издание, вышедшие после 1900 года по славянской
тематике; отдельно 4847 изданий по славянскому и неславянскому
литературоведению, сюда входят работы по немецкой, французской,
английской, испанской литературе, лингвистике, философии, теологии,
искусству н(апример 70 томов на тему “Одаренные несколькими
художественными талантами”), естествознанию; 2 460 массовых изданий,
диссертаций и т.д.
На протяжении всей своей жизни Чижевский оставался страстным
собирателем и библиофилом. Он искал книги в различных книжных лавках и
магазинам, на распродажах и выставках. Особенно он любил исследовать
букинистические магазины и мог заходить в один и тот же магазин не один
десяток раз и почти каждый раз находил что-то интересное для своей
библиотеки.
Осматривая Гайдельберг мы с доктором В.Янценом натолкнулись на
маленький букинистический магазинчик, расположенный недалеко от дома, где
жил Чижевский. Зайдя в него мы сразу поняли, что в таком месте Чижевский
мог бы сидеть часами. Весь магазин был завален книгами: они лежали на
полках, на стульях, на полу, оставляя маленькую тропинку для передвижения и
наполняя магазин особым запахом книжной пыли. Мы спросили у милой
пожилой продавщици книг, которая как потом выяснилось была владелицей
этого магазина, есть ли у нее что-либо из работ Дмитрия Чижевского. Услышав
это имя, она заулыбалась и сказала, что была знакома с ним лично и что в
семидесятых годах, переехав в Гайдельберг и открыв букинистический магазин,
неоднакратно покупала у Чижевского книги, но каждый раз он очень тяжело
расставался с ними. Чижевский периодически нуждался в деньгах и поэтому
вынужден был продавать кое-что из своей обширной библиотеки. Процес
продажи происходил так: она приходила к нему домой и, из предложеных
Чижевским на продажу книг, выбирала нужные ей, затем Чижевский долго
держал в руках каждую книгу, рассматривая ее и оговаривая стоимость (при
этом часть из отложеных книг возвращалась к хозяину так как Чижевский
решал, что они ему еще нужны), после переговоров она оставляла книги в
отдельной стопке и приходила за ними с помощником на следующий день или
через день так как забрать их сразу не могла. Обычно из отобранной стопки
оставалась половина и Чижевский говорил, что он еще раз все пересмотрел и
считает, что он пока не может их продать поскольку они необходимы ему для
работы. После этого происходил окончательный рассчет и Чижевский грустным
взглядом провожал, уходящие из его дома книги, потерю которых он болезнено
переживал. Можно считать это своего рода чудачеством как и то, что вся его
квартира в последние годы походила на этот букинистический магазин: книги
стояли и лежали на полках, стульях, кроватях, подоконниках, на полу; книги
были в комнате, коридоре, на кухне, словом всюду. Гости, навещавшие
Чижевского, передвигались по узким дорожкам специально отведенных
хозяином квартиры для прохода. В тоже время нельзя не признать, что многие
смелые научно-исследовательские проекты и открытия были основаны на
“чудачествах” их авторов, не разделяемых и даже осуждаемых окружающими.
Именно благодаря “чудачествам” Чижевского и его непреодалимой
страсти к книгам немецкие слависты имеют сейчас в своем расспоряжении
уникальную славистическую библиотеку, которая работает и пользуется
большим спросом: ежедневно в библиотеке Чижевского заказывают 15-20
наименований книг (что достаточно много, учитывая ее направленность и
огромные богатые фонды Гайдельбергской университетской библиотеки).
Архив Чижевского находится в введении отдела рукописей
университетской библиотеки. Архив не каталогизирован. Имеется только самое
общее его описание: он занимает 20 погонных метров и состоиз из:
биографических материалов; рукописей, докладов, рецензий; обширной
переписки; работ других авторов; собрания фотографий; газетных вырезок,
открыток; сепаратных оттисков; отзывов, проектов; картотеки; диапозитивов,
микрофильмов; материалов о славистике; подготовительных материалов к
библиографии работ Чижевского; собрания графики - около 120 единиц. Что
касается последнего пункта - собрания графики, то исследуя его, невольно
вспоминаешь слова Чижевского: “Увага до графічної форми є ознакою культури
читача..., бо графіка так само належить до книги, як і слово і зміст. Графіка --
один з найліпших шляхів до “вчування”, напр., в дух епохи” (1).
К сожалению обработка архива была ограничена разбивкой материала
по указанным выше рубрикам, а также сортировкой переписки по алфавиту, где
ценные документы находятся вместе с поздравительными открытками.
Работники отдела рукописей в принципе заинтересованы в наведении порядка в
архиве Чижевского, но в настоящее время в их введении находятся еще 14 не
обработанных и не каталогизированных личных архивов известных немецких
ученых, что отодвигает работу над архивом Чижевского на неопределенный
срок. К тому же работа в архиве Чижевского требует хотя бы минимальных
познаний в славянских языках и философии. Учитывая все обстоятельства
можно предположить, что в ближайшие годы немецкая сторона не сможет
проделать такой работы.
Особый интерес в архиве представляет переписка, которая
насчитывает около 25 000 единиц. В течении своей жизни Чижевский был
связан деловыми и дружескими контактами с десятками выдающихся деятелей
европейской культуры. С большинством из них он регулярно переписывался,
относясь к сохранению писем, укописей, проспектов, даже казалось бы
малозначительных записок как истинный библиофил и историк. Среди его
постоянных корреспондентов такие видные мыслители как: Х.-Г.Гадамер,
Р.Гуардини, В.Зеньковский, Р.Ингарден, Б.Николаевский, Н.Лосский,
Я.Паточка, К.Левит, И.Лисяк-Рудницкий, И.Мирчук, Э.Ротхакер, Ф.Степун,
П.Струве, М.Фасмер, П.Феденко, Г.Федотов, С.Франк, Г.Флоровский, Р.Якобсон
и другие. Судя по письмам в архиве Чижевского должны сберегаться оригиналы
рукописей некоторых философских работ В.Зеньковского, Н.Лосского,
Ф.Степуна, С.Франка. Возможно в архиве находятся рукописи и других
выдающихся мыслителей XIX-XX века, так как Чижевский целенаправлено
собирал их.
Высокопрофессиональный славист и компетентный герменевт в
диалоге между Востоком и Западом, Чижевский считал, что “...важнейшим
фактором развития культуры являются личные контакты между людьми и
прежде всего через границы, которые в Европе стали такими тесными для
наций“ и поэтому одну из своих главных задач он видел в служении сближению
европейских народов (2). С этой точки зрения архивы Чижевского можно
рассматривать как ценнейшее собрание источников по истории
интеллектуальной жизни Европы, своего рода информационный банк
европейской культуры XX столетия.
Примечания.
1. Д.Чижевський. До психології читача та читання.
// Бібліотечний вісник, N3, 1996. - С. 35-37. Передрук з журналу “Книголюб”,
1931, річн. 5, кн. 3/4.
2. Д.Чижевский. Жизнеописание. //Философская и социологическая
мысль. - К.,1990, N11 - С.32-33.
|
