Кого больше на белом свете: сознательных и бессознательных обманщиков или наивных людей, желающих быть обманутыми? Этот вопрос невольно зарождается при чтении в английских газетах отчётов лондонских митингов, посвящённых памяти Ленина.   
Давно уже сказано, что люди, находящиеся в безопасности, ужасно любят шторм на море. Таким же образом, пребывая сами под защитой городового, мы любим смелые парадоксы, дающие разрешение на кровь сверхчеловеку. «Если бы Кеплеровы и Ньютоновы открытия, вследствие каких-нибудь комбинаций, никоим образом не могли бы стать известными людям иначе как с пожертвованием жизни одного, десяти, ста и так далее человек, мешавших бы этому открытию, или ставших бы на пути как препятствия, то Ньютон имел бы право и даже был бы обязан… устранить этих десять или сто человек, чтобы сделать известными свои открытия всему человечеству» [1].   
И хотя не было ещё примера в истории мысли, чтобы для торжества научной истины потребовалась бы кровь (гекатомбы Пифагора – не в счёт: то были быки, а не люди; затем жертва была принесена после открытия теоремы, то есть, даже бычачья кровь пролилась напрасно), но мы всегда готовы были принять этот парадокс Раскольникова.   
На таком же парадоксе построены статьи и речи о Ленине, написанные и произнесённые в Англии. Парадокс подразумевает «Кеплера» или «Ньютона», давших миру путём человеческих жертв великую истину. В действительности же, перед миром, на горе России, пришёл не «Кеплер», а бездушный, жестокий, слепой «педантократ» (есть такой термин у Канта), который проделал опыт применения к жизни абстрактной теории. Опыт привёл к разрушению и великому разорению России, к общему обнищанию, к массовому одичанию. Миллионы людей были принесены в жертву для осуществления опыта. И когда даже «педантократу» стало ясно, что опыт не удался, он… спокойно остался у власти, покуда счёт не предъявили сперва прогрессивный паралич, а потом смерть.   
Жизнь Ленина доказала одно: Педантократ, наделённый неограниченной властью, может принести стране больше горя, чем самый жестокий тиран, чем самое страшное нашествие неприятелей и чем самый большой набитый коронованный дурак, находящийся во власти бесчисленных придворных. Ленин – педантократ, как известно, сделал гражданскую войну одним из членов своего символа веры. В 1914 году, через три месяца после начала мировой войны, Ленин писал: «Уничтожение капитализма может быть осуществлено лишь через посредство ожесточённой гражданской войны или ряда гражданских войн. Обязанностью социалиста во время войны является пропаганда классовой борьбы. В эпоху империалистического конфликта буржуазных наций социалист должен делать только одно: проповедовать гражданскую войну. Долой сентиментальный бред о “мире какой бы то ни было ценой”. Поднимем знамя гражданской войны».   
И как только «педантократ» стал у власти, он, как Марат, призвал к истреблению всех инакомыслящих. Что же сделали из этого «педантократа» бессознательные и сознательные обманщики в Англии. Они на наших глазах, когда все факты свежи ещё в памяти, пытаются создать героический миф о блестящем, светозарном божестве, сошедшем на землю. Вот, например, г. Лэнсбери, совершенно забывший, по-видимому, странную историю с получением субсидии для «Дэли Геральд». Как известно, г. Лэнсбери категорически заявил в 1920 году, что не получил «ни одного рубля, ни одного франка, ничего решительно», а через два дня вынужден был признать, что 70 тыс. ф. ст. действительно получены для газеты… его сыном. И вот г. Лэнсбери выступил главным плакальщиком и верховным бардом на митинге в память Ленина. Жестокий, бездушный, умственно близорукий педантократ, по вине которого пролиты были реки крови, как при Аттиле, изображён был гениальным мыслителем, прозорливым пророком рабочего класса и человеком великого сердца. Ленин представлен как величайший экономист, как изумительный государственный деятель и как гениальный писатель. О терроре не сказано было ни слова. «Связь Ленина с террором выдумана госпожой Сноудэн», – заявил г. Лэнсбери столь же категорически, как и тогда, когда решительно отрицал получение субсидии в 70 тысяч ф. ст. «В натуре Ленина не было ничего террористического», – прибавил г. Лэнсбери.   
Вот другое изображение Ленина в газете «Обзервер», которая странной настойчивостью требует, чтобы советскую власть признали немедленно, без всяких совещаний, без всяких условий. В газете «Обзервер» выступает русский, которого друзья большевиков признали теперь и величайшим авторитетом по всем вопросам, касающимся революционной России. Русские про такого писателя не слыхали. И вполне понятно, почему. Он до революции сидел в «Биржевых Ведомостях», подобно многим советским публицистам. После большевистского захвата власти он сразу стал революционером и борцом за свободу и певцом советского начальства.   
Послушаем, что говорит этот публицист из «Биржевых ведомостей» о Ленине. В России ещё никогда не было ещё такого глубоко национального государственного деятеля. «Ленин появился, как пророк новой и лучшей эры перед миром, утомлённым кровопролитием и войной». Так как публицист ни звука не говорит о кровопролитиях при Ленине, то, по-видимому, подразумевается, что с захватом власти большевиками кровопролития прекратились. Мы видели, что уже в 1919 году Ленин проповедовал «гражданскую войну», т. е. именно кровопролитие. Когда Ленин убедился, что «опыт», который он вёл с таким убеждением, смелостью, энергией и настойчивостью, не удался, он переменил курс. Он и его подвижники, говорит публицист, «стали, прежде всего, русскими правителями, а потом уже исповедниками мировой революции».   
Ленин пошёл по следам другого славного русского героя – Петра Великого, – говорит революционер из «Биржевых Ведомостей» и прибавляет: «Каждый русский реформатор, как показывает история, представляет собой смесь варвара и мечтателя. Ленин велик ещё тем, что любил власть. Русская интеллигенция питала благочестивое отвращение к власти, как к чему-то по существу своему злому, низкому и унижающему, – говорит публицист. – После мартовской революции умеренные имели в своих руках весь государственный аппарат, но страшились не только взять власть, но даже принять участие в ней. Коммунисты – первая партия в России, которая не только пожелала власти, но сумела также управлять страной».   
Таким образом подготовляется материал для будущих мифотворцев. Судя по статьям и речам английских друзей большевиков, Ленин, как прозорливец, всё взвешивал, всё предвидел, всё рассчитал, всё угадал… кроме пустяка: того, что весь страшный опыт кончится крахом и что придётся коммунистам спешно насаждать в России капитализм, истреблённый с такой дьявольской жестокостью в 1918-1919 гг. Теперь, пародируя знаменитое положение стоиков, можно сказать: «Если Ленин не предвидел всех последствий, которые принесёт его политика – он слепой крот, а не государственный муж. Если он предвидел последствия и всё-таки повёл её, – он бесчестный, бездушный и злой политический авантюрист, а не реформатор».   
Сознательные и бессознательные обманщики, говорящие наивным людям в Англии про великое историческое значение Ленина, забыли подвести итог его деятельности: Россия потеряла часть своей территории; от 12-15 миллионов жизней погибло; страна разорена; народ огрубел, одичал и ожесточился; жизненные идеалы заменены абстрактной формулой, свобода личности, которую несколько поколений борцов ставили выше всего, исчезла совершенно; вся печать, кроме казённой, упразднена, что привело к булгаризации (от слова Булгарин) свободного слова; духовные потребности граждан атрофированы, суд превратился в карикатуру, школа разрушена, вместо университетов мастерские для обучения «спецов» и «бурсы», где изучают Маркса; бюрократическая машина крайне усложнилась и единственным Habeas Corpus в Советской России стала взятка; промышленность погибает; пролетариат, во имя которого Ленин произвёл свой жестокий опыт, – обнищал и распылился.   
Таковы результаты. Перед нами не Пётр Великий и даже не Савонаролла, а новый Аттила. Ведь предводитель гуннов тоже имел «идею», тоже обладал громадной волей и умением властвовать; он тоже пренебрежительно относился к роскоши. По преданиям, предводителя гуннов похоронили на дне реки. Ленин, говорят нам, похоронен на Красной Площади. Потомки скажут, что человек, причинивший больше страданий, чем Батый, похоронен на дне реки из человеческой крови, пролитой по его непосредственной воле.   

Л о н д о н.

Исаак Шкловский (Дионео)
 

[1] Цитата из «Преступления и наказания» Ф. М. Достоевского. 
 
«Сегодня» (Рига, Латвия). 1924. № 29 (5 февраля). С. 2.